Тайна Черного моря - Страница 45

Прикосновение девичьей руки обожгло Артема. Он вздохнул и глухо ответил, глядя куда-то в сторону:

— Теперь у нас есть деньги. На некоторое время. Только не спрашивай, откуда они взялись.

— Ты сильный, — грустно улыбнулась Марина. — Давай убежим далеко-далеко. Где нас никто не найдет.

— От кого же мы убегаем? — Артем посмотрел девушке в глаза.

Она не отвела взгляд.

— Точно не знаю. К сожалению, Петр Львович не поощрял разговоры между сотрудниками лаборатории. Мы были каждый сам по себе. А потом Петр Львович стал за мной ухаживать...

Артем поморщился. Не так, словно ему противно слушать, а так, словно загнал занозу в палец.

— В последнее время он очень изменился. — Погруженная в воспоминания, Марина не замечала недовольства спутника. — Все время шептал что-то себе под нос, руки нервно потирал... Говорил, что теперь-то он точно им всем нос утрет. Говорил, что узнал одну страшную тайну. Чуть ли не тайну века. Что Сталин, оказывается, был не дурак и все очень точно рассчитал. Что он, Петр Львович, получит много денег, и вот тогда-то мы с ним заживем по-царски...

— Ты думаешь, его убили из-за какой-то тайны? — Артем перевел деланно равнодушный взгляд на качающиеся кроны деревьев.

— Я не знаю. Не знаю! — Пальцами правой руки Марина принялась крутить простенькое серебряное колечко на левой. Потом снова полезла в сумочку, достала очки и положила их на стол. — Я невнимательно слушала Петра Львовича. Я думала, у него начинается психоз. Он рассказывал про какой-то жутко секретный аппарат, якобы созданный по приказу Сталина. Про липовое «дело врачей». Мол, не было никакого заговора медиков — просто таким образом Сталин избавлялся от посвященных в тайну... Много еще чего. Я не запоминала. У многих в нашей лаборатории нервы были не в порядке... Но когда Петра Львовича убили, когда перевернули все вверх дном в моем кабинете, когда подожгли мою квартиру, когда тот грузовик едва меня...

— Хорошо, хорошо. Не продолжай. — Артем успокаивающе потрепал Марину по рукаву. Коснуться ее оголенного запястья он не решался. — Может, все это как-то связано с твоей работой?

Марина всхлипнула, но не заплакала. Сдержалась. И покачала головой.

— Нет. Вряд ли. Мы ничем таким не занимались. Нам приносили кровь на анализ. Много-много пробирок. Каждый день через мои руки проходило около тысячи пробирок. Судя по сигнатуре, кровь свозили со всего света. И из Конго, и из Вьетнама, и из Боливии... Может, мы занимались проблемой СПИДа? Кстати, Петр Львович еще рассказывал, что СПИД, оказывается, это никакой не вирус, а обыкновенный сбой в какой-то программе. Просто иногда попадались бракованные «паразиты». Да, Петр Львович так и говорил — «паразиты». Мол, и на старуху бывает проруха, а за три приема «заразить» весь земной шарик и ни разу не ошибиться, это никто не сумеет.

— Заразить земной шар? Что он имел в виду?

— Не знаю, не знаю! Наверное, всеобщую вакцинацию против оспы в странах Третьего мира. По распоряжению Сталина. В сорок восьмом, пятидесятом и пятьдесят втором ее проводили... Вот. А я должна была определять реакцию антител на...

— Подожди, — прервал Артем. — Я в этом ничего не понимаю. Сначала расскажи, что это была за лаборатория, кому подчинялась?

— В том-то и дело, что неизвестно — кому. Зарплату платили регулярно. Очень хорошую зарплату. Не то что Ритка в своем агентстве платит.

Неподалеку от кафе остановились двое мужчин и заспорили вполголоса. Тот, что был в длинным бежевом плаще, тряс головой и, по очереди загибая пальцы перед носом собеседника, убеждал в чем-то. Собеседник же, в мятом плаще и мятой шляпе, да и сам какой-то помятый, на эти пальцы не смотрел, зато энергично возражал и уверенно тыкал коротким толстым перстом в сторону кафе. В углу рта прыгала изжеванная спичка.

Наверное, решают, не раздавить ли пузырек по случаю мерзостной погоды, подумал Артем и снова повернулся к подруге:

— Но вы же не на улице работали?

Марина, озябнув, попыталась засунуть руки в рукава куртки, как в муфту, но из-за тесных манжет это у нее не получилось, и она спрятала руки под себя. Однако долго так просидеть не смогла.

— Не на улице. У нас был отдельный двухэтажный домик на территории инфекционной больницы. У каждого свой кабинет. В коридоре сидел охранник. Угрюмый, неразговорчивый. На выходе сидел другой охранник — точно такой же. Обед нам доставляли бесплатно. Даже пропусков в больницу не выдали. Свой вход с улицы, а охранники всех знали в лицо... — развела руками Марина. — Артем, Артем, почему нас преследуют?

Артем покосился на беседующих мужчин. Бежевый плащ наконец безнадежно махнул рукой, достал из кармана пухлый конверт и отдал Мятому плащу. Мятной тут же успокоился, конверт взял, пощупал, небрежно сунул во внутренний карман. Затем прикоснулся пальцем к полям шляпы и неспешно двинулся к выходу из парка.

Артем посмотрел в глаза подруге. И честно поделился своими подозрениями:

— Может быть, кое-кто думает, что Петр Львович посвятил тебя в свою тайну.

Он снова взглянул на Мятого.

Мятый шел как-то странно: согбенно, медленно, приволакивая ноги и держась края гравиевой дорожки. А где же Бежевый?

— Но я не знаю никакой тайны!.. — вспыхнула Марина.

— Но им-то это неизвестно.

— Кому — им?

Буфетчица на несколько секунд приглушила песню о танцующем тарантеллу босоногом мальчике, чтобы принять заказ у двух плюгавых мужичков. Судя по небрежности в одежде, местных. Мужики взяли бутылку водки, два бутерброда и, простелив газетами не успевшие высохнуть после недавнего дождя белые пластмассовые стулья, успокоились через Столик от Артема и Марины.