Тайна Черного моря - Страница 88

Мелодично запиликала сотовая связь. Террорист вяло поднес «трубу» к уху.

— Але, я слюшаю, гавари, ну?

Но, услыхав голос звонившего, он нашел силы собраться, слепить лоскутки физиономии и тела хотя бы в подобие детища барона Виктора Франкенштейна.

— Рахид, дарагой, — сказала трубка. Связь была великолепная — словно собеседник находился в соседнем кабинете, а не на Средиземноморском побережье. — Всэ дэла бросай. Ест харошая тэма. Появился в вашем горадэ один чэ-ловэк. Нэ человэк, а бэркут. Арел, а нэ чэловэк. С виду-то так, ничэго особэнного... Вашэ Височэство, извынытэ, у мэ-ня ошен важний разгавор... Это я нэ тэбэ, Рахид, — сказала трубка. — Запаминай примэты. Худой, как дыкий кабан по веснэ, длынный, как мэчэть, волосы свэтлые, как сухая ка-напля... Слюшай, Вашэ Височэство, плэват на папараццы, дайтэ с чэловэком поговорит, а?.. Это я нэ тэбэ, Рахид, — сказала трубка. — Запаминай, Рахид. Этот беркут ахотытся за какой-то свэрсэкрэтной машинкой русскых. Если ты нэ достанэш эту машинку, то ны тэбэ, ны мнэ болшэ трех мэсяцэв не прожыт. Автомобылную аварыю сделают, или еще что... Слушайтэ, Дыана, что ви сэбэ пазваляетэ?! — раскричалась трубка и закончила более спокойно: — Это я нэ тэбэ, Рахид. Ну бивай, Рахид. Аллах акбар.

«Ту-ту-ту-ту-ту...»

Рахид выронил «трубу» из обессилевших пальцев.

Эпизод семнадцатый

28 июля, четверг, 08.41 по московскому времени.

О любви не говори

— Ну ты же сыщик, Вискас, ты же частный детектив! — кипятилась Алиса, надрывая горло, чтобы перекричать оставшийся без глушителя мотор «чероки». — Ни в жисть не поверю, что у тебя нет ни одной конспиративной квартиры!

Обстановочка была еще та. Весьма привлекающая внимание: машина, помятая, как шляпа Вискаса, да еще с забрызганным кровью лобовым стеклом, бессмысленно шарила по оживающим улицам. Среди переполненных автобусов и троллейбусов. Кстати, «джип» уже, наверное, попал в списки угнанных машин. Хорошо еще, что гаишники не любят работать в час пик.

Василий вяло кричал в ответ напарнице:

— Квартира есть! И не одна! Восемь! Но, как ты правильно подметила, я — детектив частный, стало быть, под колпаком у Комитета работаю! Стало быть, все мои явки им известны лучше меня! Стало быть, и генералу Семену они известны! Уже!

За витринами магазинов начиналось шебуршание. Лица редких прохожих были хмуры и сосредоточенны. Да уж, это не Рио-де-Жанейро.

— Я ж просил высадить меня у светофора, — встрял Анатолий. Развалившись на заднем сиденье, он боролся со сном и голодом. — И не было бы этих заморочек.

Алиса глянула на него в зеркальце. Задержала взгляд чуть дольше, чем нужно. И беззлобно отчеканила:

— Цыц! Нам приказали тебя охранять-оберегать, вот мы и работаем! Правильно? — Она игриво толкнула Вискаса в бок. — Ты чего такой кислый? Пока вроде удачно отделались!

— Да я коробок со спичками потеряв у этих горцев, будь они неладны! — расстроенно проорал поверх авиационного рева двигателя Василий. И надвинул шляпу на глаза.

Не только из-за спичек он переживал. Не нравилось детективу поведение мегатонника в лагере террористов. Никого не замочил. Вперед не лез. То ли специально давал проявить себя партнерам, то ли двадцатимегатонник — ненастоящий.

Что у нас за страна, подделывают водку, стиральный порошок, романы про Конана-варвара и даже двадцатимегатонников!

— Да уж, потеря невосполнимая, — вздохнула рыжая, едва сдерживая смех. — Дьявольщина, ни фига не видно...

И все-таки на душе у нее было хорошо. Хотя бы потому, что мероприятие с террористами завершалось пусть и не так, как задумывалось, но относительно благополучно. А то, что товарищ Много-Много Матахари особых подвигов не совершил, — ему только в зачет. Токарь шестого разряда тоже побрезгует точить фаски на конвейере.

Анатолий попросил:

— Алиса, притормозите, пожалуйста, на минуточку. Ему непостижимым образом удавалось говорить, не напрягая голосовые связки, и всем было слышно. Алиса весело взвизгнула:

— А ноги не сделаешь?

Тут ей показалось, что на обочине мелькнула серая форма гаишника. Нет, пронесло. С недосыпу померещилось.

— Куда я от вас теперь денусь.

«Чероки» остановился у обочины на Литовском, не доехав до Обводного канала метров двести. Хутчиш, несколько секунд повозившись на заднем сиденье, вышел из машины — уже без носков. Носки он комкал в руке, примериваясь. Было не жалко: все равно менять пора давным-давно.

К оставшимся в машине разом вернулись все страхи и подозрения. Что-то сейчас должно было произойти, а что — непонятно. Алиса прикинула: ведь из носка в умелых руках может выйти неслабое оружие ликвидации. Неужели... Нет, она наконец поняла. И на сердце стало легко, как после выигрыша в лотерею. Анатолий решил сделать то, с чем не справились «джиповские» дворники — не размазать, а вытереть кровавую слякоть.

Хутчиш, конечно, усек, что попутчики напряглись. И будь у него другое настроение, он, может быть, потянул бы время. Как минимум, чтобы лучше прицениться, на какие акции по отношению к нему готовы новые знакомые в критические моменты. Однако вероятность заинтересовать гаишников нестандартным видом машины возрастала в геометрической прогрессии. Поэтому Анатолий смело принялся оттирать носками кровь с лобового стекла. Алиса наблюдала за его действиями с интересом, а Вискас беспокойно ерзал на месте. Что происходит, ему было слышно плохо.

Спустя минуту стекло сияло, как новенькое, а прапорщик, аккуратно кинув использованные детали туалета в урну, занял прежнее место в «джипе».

И сказал: